В лабиринтах тёмного мира - Страница 54

Мне кажется, что каждая страна должна сама выбрать свой похоронный алгоритм. Не нужно оказывать давление на слабые страны и в этом вопросе.

Моя речь закончилась аплодисментами. Я сошел с трибуны и был встречен своим знакомцем, который провел меня в затрибунную комнату.

– Вы выступили блестяще, а латынь оказалась универсальным языком для всех присутствующих, – похвалил он меня, – а сейчас позвольте представиться – Велле Зеге Вульф, консультант.

– Имя у вас звучное и звучит как-то вроде бы знакомо, – сказал я. – Где-то я его уже слышал.

– Не удивительно, – согласился Вульф, – каждый слышит то, что хотел услышать. А вот скажите, вы в Бога верите?

– Ну, – замялся я с ответом, – не могу сказать, что я так вот, безоговорочно, верю в Бога, но в церковь хожу, свечки святым ставлю, лоб крещу и вообще думаю, что если бы ничего не было, то люди уже давно перестали строить церкви и молиться по любому поводу. Так что, хотя и не доказано существование Его, но и не доказано, что Его нет. Вот так.

– Браво, – Зеге захлопал в ладоши. – Удивительно точный ответ. А в антипода Его вы верите?

– Кого Его? – не понял я.

– Как кого, Бога, конечно, – рассмеялся Вульф.

– Антихриста, значит? – спросил я.

– Да почему же Антихриста, – снова рассмеялся Велле, – у него и другие имена имеются, да и не Антихрист он вовсе. Не любит он Христа, но и не Антихрист. Он Христу предлагал царствие над всеми царствами, а тот не искусился на это и остался верен заветам Отца Его. Так что, за это ему Антихристом быть? Нет, он людишек Его на другие дела совращает и дела эти для людей богоугодны, да только вот добра от них нет.

– Что-то вы все загадками говорите, господин консультант, – сказал я, – и похоже, что вы обо мне знаете намного больше, чем я того хотел.

– Так ведь, дорогой Андрей Васильевич, не я к вам в гости пожаловал, а вы ко мне, да еще нос везде стали совать, – ехидненько и с усмешкой сказал мой знакомец. – Проверил я тебя, бросал из огня да в полымя, а ты везде выплываешь. Чувствуется солдатская закваска. Ты уж не обессудь, что я к тебе то на «вы», то на «ты» обращаюсь. Я ведь постарше тебя буду, а если хочешь, то и на «вы» буду величать, мне это без разницы. Я и царей на «ты» зову, а уж простому люду можно и в пояс поклониться. А о тебе мы с Ним об заклад побились, что не выдержишь ты искушения на горе Иерихонской. Скурвишься в первые же недели и будешь таким, как и все.

– Кто это как все? – обиделся я.

– Да все, на ком слава государства держится, кого орденами и благами всякими ублажают, и презирают одновременно, – сказал Зеге, – те платят такой же монетой. Так вот, возьмешься ли ты за это искушение и кому останешься верен, Ему и Антиподу его? Заклад-то у нас мал, грош медный, да вот только для тебя цена будет поболее. Душа твоя. От тебя будет зависеть, кому ты душу продашь. И интересно будет посмотреть, сможешь ли ты между каплями дождя пробежать и не замочиться вовсе.

Я стоял, смотрел на этого веселенького гражданинчика и верил ему, и не верил ему в то, что это он меня закидывал то в Рим, то в Россию и все время ставил в такие условия, что хоть помирай или кулаками себе дорогу пробивай. Согласись, а потом придется кровью договор подписывать.

– Что вы, что вы, – скороговоркой заговорил Вульф, – никаких договоров, никакой крови. Все как в старину, поручкаемся и тем слово свое и скрепим.

– А что я должен делать? – спросил я.

– А что хочешь, то и делай, – сказал Зеге и протянул мне руку для рукопожатия или для того, чтобы подтвердить достигнутую между нами договоренность.

Глава 51

Не пожать протянутую руку это все равно, что послать человека подальше. Хоть и странный этот человек Велле Зеге Вульф, но ничего плохого он мне не сделал и не факт, что это по его хотению я проделал довольно интересный вояж по историческим местам. Я взял и пожал протянутую мне руку. Заложился, одним словом.

– И что же я могу делать? – с издевкой спросил я.

– Да все, – с улыбкой ответил Вульф, – хочешь – спать ложись, хочешь – песни пой, хочешь – миллионы копи, хочешь – на большую дорогу выходи…

– И все можно? – спросил я.

– Все! – утвердительно сказал Велле. – Только за все придется расплачиваться.

– Как расплачиваться? – не понял я.

– Очень просто, – сказал мой собеседник, – все в мире чего-то стоит, а в том мире, куда мы пойдем, там расплата разная. Ну, да вы сами все увидите, – и он тронул меня за рукав, приглашая с собой.

Мы вышли в широкий коридор и пошли налево, потому что там горел свет, а в правой стороне было темно. Внезапно коридор закончился и перед нами оказался тупик с тремя дверями. На каждой двери висела табличка с надписями на латинском языке готическим шрифтом: Petersburg, Moskov и Roma.

– А при чем здесь Рим? – спросил я.

– Ну, как же, – рассмеялся Велле, – вы же сами говорите, что ваша Москва – это третий Рим.

– И что дальше? – спросил я.

– Открывайте дверь и идите, – просто сказал мой спутник.

– А какую дверь открывать? – спросил я.

– Какой вы непонятливый, – не собирался раздражаться Вульф. – Откроете среднюю дверь и сразу попадете в Москву. Откроете левую дверь, попадете в Ленинград, нынешний Петербург и уже в Москву приедете как питерский.

– А если я открою правую дверь? – спросил я.

– Открывайте, – спокойно сказал Велле, – попадете на свалку современного мультикультурализма и, я вам скажу, что новый Рим намного хуже того, старого Рима, где было больше наций и было больше порядка.

– А за средней дверью нет свалки? – спросил я.