В лабиринтах тёмного мира - Страница 41

– Уже казнить? – изумился я.

– Да, уже и мы прямо сейчас поедем к твоей вилле, где будет распят нечестивец-христианин, – сказал Хромый, – а по дороге сможешь поговорить с ним, благо пойдете вы пешком, а я там буду дожидаться вас.

Все, что начинается, должно чем-то заканчиваться. Вероятно, подходит к концу и моя история. Я не делал никаких заметок или записей, чтобы не давать в руки следователям аргументов против себя.

Вместе со своим депутатом-рабом и Петром под конвоем мы вышли на рассвете к месту казни Петра.

– Как они тебя выследили? – спросил я.

– Меня никто не выслеживал, – ответил Петр, – я сам к ним пришел.

– Как сам? – удивился я.

– Понимаешь, когда мы с тобой расстались, я поехал в сторону Остии и вдруг встретил Учителя, – начал свой рассказ Петр. – Вначале я подумал, что это мне кажется, поэтому я перекрестился и протер глаза. Сомнений не было, это был Учитель. Я подбежал к нему и стал целовать его руки, благодаря Всевышнего за такой подарок.

– Куда ты идешь? – спросил я Учителя.

– Я иду в Рим принять мучение за грехи людские вместо тебя, – сказал он. – Пусть твой черед придет позднее, а пока живи…, – и он прошел мимо меня по пути в Рим.

Я догнал его и стал умолять не делать этого, потому что то, что уготовано мне, и должно быть сделано мною.

Учитель остановился, посмотрел на меня и сказал:

– Я вижу, что у тебя исчезли все колебания в вере нашей, и ты сможешь своим примером распространить наши идеи среди людей. Иди и будь самим собой, не подражая мне и другим праведникам.

И вот я здесь. Я знаю, что сегодня меня казнят, но я смертию своей искуплю грехи развращенного Рима, наставлю людей на путь истинный.

– Мало кто узнает о твоей казни, – сказал я, – зрителей не будет, и никто не посочувствует тебе в мучениях твоих.

– А разве ты не посочувствуешь мне, – спросил Петр, – разве ты не расскажешь обо мне людям? У тебя есть возможности описать это и напечатать тысячу листов, которые прочитают десятки тысяч людей.

– Я так и сделаю, – пообещал я ему, – но я не знаю, останусь ли жив после твоей казни.

Внимательно посмотрев на меня, Петр сказал:

– Ты прав. Даже я не могу сказать, что будет с тобой до полудня.

Глава 36

Когда говоришь с кем-то о важных делах, то не замечаешь текущего времени. Так бывает у художников, которые в процессе творчества теряют чувство времени.

Наш разговор с Петром был прерван зычным голосом центуриона конвоя, подавшим команду остановиться.

Сразу за городской стеной уже был врыт столб, рядом с ним лежала тяжелая перекладина и инструменты палача. Поодаль стояла свита императора, приехавшего посмотреть на казнь главного христианина Рима.

– Ты можешь помолиться своему Христу и попросить его воскресить тебя, – смеялся император, – а я посмотрю, как воскресают распятые христиане. Клянусь Юпитером, это будет забавнее Пиргополинека в комедии Плавта. Или ты хочешь попросить у меня пощады, христианин?

– Спасибо за внимание ко мне, император, – сказал Петр. – У меня есть одна просьба, которую ты в состоянии выполнить и тем самым не быть похожим на Понтия Пилата.

– Интересно, интересно, – Нерон поднялся с носилок, чтобы показать, что это именно он самый главный здесь и по его плану будет разыгрываться сегодняшняя пьеса. – Говори, чего ты хочешь?

– Я прошу, чтобы меня распяли головой вниз, – твердо сказал Петр.

Пришла очередь удивиться Нерону. Этого он совершенно не ожидал:

– Ты хочешь сделать так, чтобы обо мне говорили как об извращенце, нарушающем принципы казней?

– Нет, император, – просто сказал Петр, – я не могу копировать своего Учителя в принятии мук за грехи людей. Он был распят головой вверх, а я прошу распять меня головой вниз. Ты же должен исполнить последнюю волю приговоренного?

Нерон не знал, что ответить и махнул рукой палачам, чтобы те приступали к казни, а сам удобно устроился на носилках, предвкушая наслаждение новой пьесой.

Не буду описывать эту процедуру, но мучения, принятые Петром, достойны того, чтобы понять святость этого человека.

– А это кто? – спросил Нерон, указав пальцем на меня и раба-депутата. – Этого я, похоже, помню, он мне подарил золоченую кифару. Ты христианин?

Я утвердительно кивнул головой, чтобы не попасть в положение Петра, которому напророчили, что он до наступления рассвета отречется от своего Учителя.

– Так убейте и его! – воскликнул Нерон и махнул рукой.

Чем хороша империя? Император махнул рукой, и людей убили за неповиновение представителям власти или при попытке к бегству. Император сказал – засудить – засудят либо к смерти, либо к вечному заключению с конфискацией имущества в пользу указанных в списочке лиц, либо осудят на сравнительно небольшой срок, но в конце каждого срока будут продлевать его «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами». Что изменилось в мире за две тысячи лет? Ничего, просто первый Рим переместился в третий Рим – в Москву. Сейчас российские императоры примеряют на себя тогу Нерона, только вместо позолоченной кифары у них позолоченная труба, по которой денежки туда-сюда катаются, и делать ничего не надо. Завалится третий Рим набок, ну и хрен с ним, на их век нефти и газа хватит

Ситуация, в которую мы попали с рабом-депутатом, была совершенно нешуточная. Два преторианца во главе с десятником с обнаженными мечами медленно шли к нам. Я прижался к городской стене, судорожно думая над тем, что можно предпринять, чтобы смерть была геройской что ли, а не как у барана в загоне. Я уже нацелился напасть на самого ближнего ко мне воина, как почувствовал отсутствие опоры за моей спиной и начал заваливаться назад, падая в какую-то яму.