В лабиринтах тёмного мира - Страница 37

Мне было намного легче, чем первопечатникам Иоганну Гуттенбергу и Ивану Федорову. Обратите внимание, что два Ивана открыли печатное дело. Они все изобретали сами, а я пользуюсь их трудами и усовершенствованиями более поздних печатников.

Во всех сказках всегда напоминают, что скоро сказка сказывается да нескоро дело делается. Так и у меня, вроде бы обремененного современными знаниями, не все получалось. Я воплощал в жизнь идею, о которой слышал, но никогда не видел, поэтому я тоже могу ставить себя в ряд с первопечатниками.

Прошло несколько месяцев, пока, наконец, резчики и литейщики не принесли пригодные для печатания литеры в зеркальном изображении. Я сам набирал латынью первую страницу из «Энеиды» Публия Вергилия Марона:

Все молчат, обратив на Энея внимательны лица.С ложа высокого так начинает Эней-прародитель:«О царица, велишь обновить несказанное горе:Как погибла Троя, как Приамово царствоГреки низринули, всё, чему я плачевный свидетель,Всё, чего я был главная часть… повествуя об этом,Кто – мирмидон ли, долоп ли, свирепый ли ратник УлиссаСлёз не прольёт! Но влажная ночь уже низлетелаС тихого неба; ко сну приглашают сходящие звёзды.

Для набора текста нужно, в первую очередь, иметь мозги набекрень, чтобы читать все зеркально. По-моему, те, кто умеет читать зеркально, относятся к категории гениев. Хотя и это тоже спорное утверждение, потому что изначально все люди гении, только одни сумели раскрыться, а другие этого не сумели сделать и прозябают в виде людей умных или малоумных на должностях их уму и способностям не соответствующих.

И набор текста это не самое главное. Главное – правильно все отпечатать, чтобы краска легла ровно и все буковки были видны и читались. А для этого валик нужен, тяжелый и мягкий или еще лучше плита прижимная с механическим прессом. А краска типографская? Ее-то где взять? Проблему поставить легко. Решить много труднее.

Иногда и в нашей жизни бывает такое, что хочешь чего-то сделать, а для реализации затеи то денег нет, то инструмента подходящего, то материала нужного. Вот и приходится делать из того, что есть и ведь получается, если намерения твердые и руки растут оттуда, откуда положено.

Сколько же я растирал чернильные орешки, добавлял к ним сажу от сгорания дров и от жертвенных очагов, жирную такую сажу, добавлял пальмовое масло, и получилась густая краска, которая смотрелась не хуже настоящей типографской.

Пришлось узнать, что чернильные орешки – это наросты на дубовых листьях. Наросты вызваны такими червячками-вредителями, которые заражают дерево.

Как бы то ни было, но первый лист вышел комом. Второй тоже, зато десятый был удобоварим, то есть вполне приглядным. А к этому времени мне принесли и рукопись апостола Петра, и принес ее грамотный христианин, которого я и подрядил для набора рукописи, положив ему заработную плату как печатнику.

Параллельно я обучал трех переплетчиков, которые изготавливали бухгалтерские книги, женские альбомы и записные книжки для богатых людей.

Собственно говоря, если подумать, то есть очень много направлений, куда можно приложить свои знания и умения для получения дополнительной прибыли, но для этого нужно много работать. От одного хотения появляется только аппетит, но никак не деньги в кошельке.

Первая книга получилась объемной и интересной. Сам немного почитал и первое, и второе послание апостола Петра о добродетельной жизни, предчувствии скорой кончины, благовестии очевидца и пророчествах, о лжепророках и лжеучителях, втором пришествии и кончине мира.

Пока мы делали первую книгу с большим шрифтом, нам сделали шрифт с меньшим кеглем. Мы отпечатали сто экземпляров и везде на первой странице заглавие «Petr biblios», что можно перевести как библиотека Петра, так и книги Петра. Не исключаю, что от этой, придуманной мною надписи, родилось и современное слово «Библия».

Глава 32

Появление печатной продукции подстегнуло христианскую пропаганду в Риме и, естественно, всполошило власть предержащих, благо они уже знали, что я привез Петра в Рим, и я же снабдил его невиданными печатными свитками прямоугольной формы, которые можно читать, не перекручивая бумагу из руки в руку.

Информация о моих деяниях регулярно поставлялась Хромому через двух Талий – Анастасию и Феодору.

А тут выяснилось, что одна жена у императора Нерона стала христианкой. Он ее бросил, женился на другой женщине, но и та приняла христианство. Нерон, естественно, ополчился на христиан и стал их просто напросто уничтожать.

Говорил я Петру, чтобы не лез он в высшие круги, а проводил пропагандистскую работу в низовых ячейках, окружая христианами все социальные слои империи. Завоевали большинство в низах, пошли к ремесленникам. От ремесленников к торговцам, потом к людям ученым и к военным, а там окажется, что все христиане и только император язычник. Тут, как говорится, выбирать нужно.

Нерон тоже это понял и выбрал. От младшей Талии-Феодоры я узнал о том, что отдан приказ об аресте Петра.

Поздней ночью я вывез апостола за городские ворота и отправил в порт Остию, чтобы он укрылся где-нибудь в отдаленных провинциях.

Мы расстались с Петром на заре. Я на лошади поехал на свою виллу, а он на ослике потрусил в сторону Остии.

Лежа на жесткой кушетке, я размышлял о том, когда же человеку жилось лучше, в какие времена и в какие годы. Когда же человек был счастлив так, что, выйдя поутру из дома, вознес бы руки к небу и закричал:

– Остановись, мгновение!

Конечно, у всех были такие мгновения, но не все время. Если человек доволен всем, то он умер.